КАРАБАХСКАЯ ШКОЛА МУГАМА

Может быть, в этом кроется секрет бессмертия мугамов, дошедших до нас как професиональная музыка устной традиции. Каждый исполнитель, опираясь на строгие законы, в то же время проявлял свои индивидуальные творческие качества, исполняя мугамы в своеобразном, самобытном стиле, при этом добавляя новые нюансы, штрихи, фиоритуры, мелодические обороты и другие украшения музыклаьнйо речи. Все это постепенно внедрялось в исполнительскую практику, входя в арсенал выразительных средств искусства мугама. Так шло развитие мугама. Появлялись новые мугамные разделы, новые варианты мугамов – дестгях, мугамы малых форм, зерби-мугамы. Яркое подтверждение этому мы видим на примере творчества представителей Карабахской школы.

Карабахская исполнительская школа имела своеобразные качества. Здесь считалось обязательным знание всех законов мугама и владение в совершенстве техникой пения. От певца прежде всего требовался красивый, сильный голос с широким диапазоном, умение свободно петь в нижнем и верхнем регистрах. Надо отметить, что среди певцов рассматриваемого нами периода самый широкий диапазон – в две с половиной октавы – был у Джаббара Гарягдыоглы. Он обладал лирико-драматическим тенором.

Мастерство карабахских певцов заключалось также в манере их пения, в их творческом мышлении, в неповторимой технике исполнения, в умении импровизации с бурными фиоритурами – зянгуле и т.д.

Репертуар карабахских певцов был широк. Ими исполнялись, можно сказать, все классические мугамы дестгях - «Раст», «Шур», «Махур», «Сегях», «Хумаюн», «Шуштер», «Баяты-Шираз», «Чахаргях», зерби мугамы «Эйраты», «Карабах Шикестеси», «Османы», «Мансурийе» и др. Эти мугамы также исполнялись представителями бакинской и шемахинской школ. Но следует заметить, что мугамы, исполнявшиеся карабахскими певцами, отличались содержанием, составными частями и большим количеством разделов. Различны были также рянги, теснифы и переходы между разделами.

Интересно было бы отметить, певцов, которые остались в памяти народа благодаря исполнению одного мугама. Они как бы оставили свою печать на этом мугаме, поэтому в народе их имена ставились рядом в названием мугама. Например, Сегях Ислам. Так, певец Ислам Абдуллаев своим задушевным исполнением создал такой яркий вариант мугама «Сегях», что он остался в памяти как самый лучший исполнитель этого мугама. Известно, что Джаббар Гарягдыоглы покорял всех пением мугама «Махур» и зерб-мугама «Эйраты», Сеид Шушинский – «Чахаргях», Зульфи Адыгезалов – «Раст».

Карабахские певцы придавали большое значение поэтическому тексту мугама. Особенно обращали внимание на взаимосвязь слова и музыки. Выбирались тексты, подходящие по духу и настроению музыки. Как правило, в мугаме использовались газели – стихи классических восточных поэтов, написанные на фарсидском, например, стихи Хафиза, Саади. В поэтических текстах, выбранных карабахскими ханенде для мугамных импровизаций, традиционный фарсидский язык неизменно заменяется азербайджанским. В исполнительскую практику мугаматистов широко внедряются газели азербайджанских поэтов – Физули, Вагифа, Натаван. Это также способствовало демократизации жанра мугама.

Говоря о творчестве карабахских певцов, хочется отметить еще одну особенность. Это сочинение теснифов и песен, иногда даже на собственные тексты. Так, звучащие и полюбившиеся многим теснифы и песни были созданы Джаббаром Гарягдыоглы, Ханом Шушинским. В качестве примера можно назвать «Ираванда хал галмады» Джаббара Гарягдыоглы, «Шушанын даглары» Хана Шушинского. Также было много певцов, обладающих композиторским талантом.

В конце XIX века сфера деятельности певцов расширяется. Мугам в этот период начинает звучать в театре и на концертной эстраде. Впервые в Тифлисе, затем и в Шуше в антрактах театральных постановок выступали ханенде, исполнявшие мугамы и теснифы в сопровождении инструментального ансамбля.