Кара Караев

«...Мы за десятилетия прошли то, что другие одолевали за века. И все же нам необходимо более глубоко изучать мировой опыт. Но нельзя думать так: вот мы, а вот мировые достижения. Мы – это ведь тоже часть мира, и наша сегодняшняя работа – это часть общечеловеческой работы».

Эти пламенные слова принадлежат выдающемуся представителю культуры Азербайджана композитору Кара Караеву. Они отражают заветную мечту художника о том, чтобы азербайджанская музыка заняла достойное место в ряду высших достижений музыкальной культуры ХХ столетия. И вся жизнь мастера, вся его многогранная деятельность были посвящены осуществлению этой цели.

Для лучшего понимания всего смысла задач, решаемых Караевым, следует более подробно рассмотреть его творческий путь.

Кара Караев родился 5 февраля 1918 года. Его отец, Абульфаз Караев, был известным педиатром, доктором медицинских наук, профессором, мать – Сона ханым Ахундова-Караева, получившая всестороннее образование, обладала музыкальным и поэтическим даром.

Ранние впечатления Караева чрезвычайно разнообразны: здесь и фольклор – музыка народных празднеств, обрядов бакинских деревень, и европейская классика, и, одновременно, произведения ХХ века – Барток, Шостакович, Прокофьев. «Запад и Восток с самого начала были во мне рядом» – в этой фразе суть мировосприятия, мышления композитора.

В формировании Караева как композитора и личности огромная роль принадлежит гениальным художникам ХХ века – основоположнику композиторской школы Азербайджана Узеиру Гаджибекову и великому русскому симфонисту Дмитрию Шостаковичу. В Азербайджанской государственной консерватории в классе У.Гаджибекова Караев изучает основы азербайджанской народной музыки, раскрывая для себя всю красоту и глубину этого источника. О роли Наставника в своей творческой жизни Караев позже емко и образно скажет: «Он, что называется, боролся за мою национальную душу». В Московской государственной консерватории им. Чайковского в классе Шостаковича Караев постигает основы композиторского ремесла, осознает необходимость постоянных творческих поисков, приобщается к важнейшим достижениям всей мировой музыки.

К.Караев вступает на творческий путь во второй половине 30-х годов – важный, решающий период для дальнейшей судьбы музыкального искусства Азербайджана.

Именно тогда У.Гаджибеков работает над своим фундаментальным исследованием «Основы азербайджанской народной музыки», посвященным выявлению ладовых закономерностей, ладо-композиционной логики азербайджанской музыки. Итог его научных изысканий был более чем убедителен: композитор создает оперу «Кероглу» (1937), в которой ему удается преодолеть барьер, долгое время разделяющий западную и восточную музыку. Благодаря усилиям У.Гаджибекова азербайджанская музыка выходит на магистральную линию развития мировой музыкальной культуры.

Но требовалось продолжить дело, начатое У.Гаджибековым, отталкиваясь от его художественных открытий, терпеливо строить здание новой композиторской школы, фундамент которой был столь успешно заложен Учителем. Приняв эстафету от У.Гаджибекова К.Караев на качественно новом этапе истории музыки Азербайджана начинает поиски путей органичного синтеза национальных традиций с завоеваниями мировой культуры.

Первые же произведения Караева – фортепианная картина «Царскосельская статуя» (1937), выполненная в импрессионистской манере, и ярко-этнографическая кантата «Песня сердца» (1938) резко контрастируют как в стилевом, так и в образном отношении. Они дают ясное представление об амплитуде поиска композитора, главная цель которого определяется нахождением  точек соприкосновения национального и общеевропейского начала в музыке.

В 1943 году композитор пишет Первую симфонию. Это произведение, одно из первых в жанре симфонии в Азербайджане, обладает несомненными художественными достоинствами. По примеру своего учителя Шостаковича, обратившись к теме войны, К.Караев отказывается от традиционной четырехчастной структуры, заменяя ее оригинальным двухчастным циклом, стремится соединить ладо-интонационные особенности азербайджанской музыки с западноевропейской полифонией и современной гармонией. Критики расценили эту симфонию как смелый «неоклассический» эксперимент в манере, близкой Хиндемиту.